Новини

«Что мне особенно нравится в Латвии, так это основательность всего окружающего: там леса – густые, реки – полноводные, озера – глубокие, девушки – очаровательные, мужчины – крепкие, неторопливые и рассудительные».

Эти трогательные слова о нашей стране принадлежат Раулю Шалвовичу Чилачаве, бывшему послу Украины в Латвии, поэту, филологу и просто интереснейшему человеку. О стихах, удачах и неудачах, семье, домашних любимцах и многом другом – в интервью. 

До сих пор в командировке

Рауль Шалвович, расскажите немного о себе и своей семье!

Моя семья – это супруга и дети. Супруга Ия Павловна – филолог, культуролог, преподает в одном из киевских университетов. Сыновья – а их у меня двое – уже взрослые, женатые, живут отдельно, но работают вместе. Они почти ровесники, с разницей в возрасте всего полтора года, оба окончили факультет журналистики Киевского национального университета и создали свою продакшен-студию. Их передачи ежедневно выходят на пятом канале украинского телевидения. Если говорить о семье, в которой я родился и вырос, то она была многодетной: пятеро братьев и одна сестра. Я старше всех. Самому младшему в следующем году исполнится 50! Отец мой был врачом, мать – домохозяйкой. Я рос в доме прадедушки – православного священника, очень образованного, честного и мужественного человека. Считаю, что многие положительные черты, которые, надеюсь, есть у меня, именно от него!

Как начинался ваш профессиональный путь и что было первым – политика или литература?

Безусловно, литература! Она сопровождает меня с самого детства, ибо, кроме как литератором, никем стать даже не мечтал. Еще школьником начальных классов сочинял стихи, а с пионерского возраста уже публиковал их в районной и республиканской прессе. После окончания школы поступил на факультет журналистики Тбилисского государственного университета, а оттуда по обмену уехал в Киев для изучения украинского языка и литературы. И хотя моя студенческая командировка была рассчитана на два года, она длится до сих пор. И все это время литература – поэзия, эссеистика, переводы – главное дело моей жизни. Относительно политики: в прямом смысле этого слова я никогда ею не занимался. Да, находился на ответственных должностях, но это скорее была государственная служба, а не политика, которая, как известно, предполагает борьбу за власть. Я за нее никогда не боролся.

Как получилось, что вы стали послом Украины в Латвии?

Это было прямым следствием знаменитой «оранжевой революции», когда на Украине предпринимались попытки демократических преобразований общества. Я находился среди тех, кто искренне этого жаждал и все предыдущие годы честно доказывал свою преданность идеалам украинской независимости. Видимо, новая власть это заметила и таким образом меня «поощрила». Перед этим долгие годы я был заместителем министра по делам национальностей и миграции, ведал вопросами национальных меньшинств и межнациональных отношений. 

Будучи послом Украины, какими вопросами вы занимались?

Вопросы, которыми должен заниматься посол, четко прописаны в его должностных обязанностях. Они охватывают все спектры межгосударственных отношений: политические, торгово-экономические, военно-технические, гуманитарные и т. д. В работе посла особое внимание уделяется связям с диаспорой, поддержке и удовлетворению их языковых, культурных, религиозных потребностей. Всеми этими проблемами я вместе с нашим дипкорпусом и занимался в полном объеме.

«Мистика и действительность»

Вы представляете разные культуры, какая ближе вашей душе, а какая – уму?

В моей творческой и повседневной жизни давно органически слились грузинская и украинская культуры, которые одинаково дороги и душе, и уму. Недавно к ним прибавилась и латышская культура, счастливое соприкосновение к которой обогатило меня новыми впечатлениями, знаниями, что в итоге нашло отражение в новых стихах, переводах, публикациях.

Что вас поразило, удивило в Латвии?

«Летом 2008 года, в период песенного праздника, когда фольклорные коллективы со всех уголков страны совершали торжественное шествие к памятнику Свободы в Риге, я впервые увидел вместе собравшихся латышей. Воодушевленные лица, разноцветные костюмы, музыкальные инструменты и песни радовали зрение и слух, а когда все они появились на огромной эстраде, стало просто восхитительно. 12 тысяч исполнителей одновременно на сцене, огромное количество музыкантов, разнообразие мелодий и напевов – все это не только впечатляет, но и потрясает, радует, вдохновляет. Недаром это уникальное явление – песенный праздник Латвии – внесено в список нематериального наследия ЮНЕСКО. Что характерно, латыши дорогу к своей независимости тоже проложили песней – «песенная революция» уже стала частью их новейшей истории.

Тогда, находясь среди десятков тысяч зрителей, я окончательно убедился, что латыши имеют большие склонности к творчеству, искусству, созиданию. А их любовь к цветам и достойное подражания умение украшать дворы, интерьеры, окна изящными композициями подтверждают поэтичность и нежность их души. Любой праздник латыши превращают в скрытое состязание между собой, чтобы элегантно и оригинально самовыразиться, чем доставляют большое удовольствие и самим себе, и окружающим. На Рождество и Новый год они прямо на улицах выставляют дорогие украшения, и я ни разу не видел, чтобы их кто-то тронул, разбил или, не дай бог, попытался унести с собой. Культура, воспитание, внутренняя интеллигентность, присущие жителям этой страны, не позволяют опуститься до такого даже бездомным.

Безусловно, трудно вывести какую-то строгую формулу национального характера народа, ибо народ – это сумма множества индивидуальностей; и в этом смысле термин «национальный характер» напоминает пресловутую среднепалаточную температуру. Однако существуют определенные стереотипы поведения и мышления, отличающие один этнос от другого. Общими чертами латышей, насколько это можно определить, наблюдая со стороны, являются пунктуальность, сдержанность, неторопливость, основательность в делах и действиях. И еще: они очень сильно привязаны к своему фольклору, народным легендам и поверьям, где тесно переплелись миф и реальность, мистика и действительность. Древо латышской культуры произрастает именно из этой плодородной почвы, поэтому и стоит прочно, выдержав немало исторических катаклизмов.

Латвия очень удобная, я бы сказал, комфортная страна для проживания, чему способствует прежде всего общая атмосфера доброжелательности, создаваемая местными жителями. Каждый, кто решит здесь законно обосноваться, может рассчитывать на понимание и поддержку как официальных властей, так и обычных граждан – будущих соседей или сослуживцев. Что мне особенно нравится в Латвии, так это основательность всего окружающего: там леса – густые, реки – полноводные, озера – глубокие, девушки – очаровательные, мужчины – крепкие, неторопливые и рассудительные».

Я процитировал отрывок из своей книги «Приближение к Латвии. Откровения посла», которую написал и выпустил сразу после завершения в Риге дипломатической командировки. Надеюсь, здесь хотя бы частично содержится ответ на ваш вопрос.

Политик, доктор филологии, профессор, академик, поэт – как все это совместимо? Есть ли у столь разных занятий точки соприкосновения?

Я уже сказал, что политикой в прямом смысле не занимался, но если условно назвать мою госслужбу таковой, то замечу, что политика – это тоже искусство. Искусство возможного. Так ее определили знающие люди. Ну а все остальное, перечисленное вами, так или иначе связано между собой. И точек соприкосновения у них более чем достаточно. Здесь все связано с художественным словом, поэтическим и научным текстом. У меня никогда не возникало дискомфорта при переходе от стихотворной формы к прозаической, от мышления образами к мышлению понятиями. К счастью, я всему находил свое время и свое применение. Так и продолжаю до сих пор.

Приходилось ли вам принимать сложные решения или разрешать серьезные ситуации? Как с этим справиться?

Жизнь то и дело преподносит нам сюрпризы. И не всегда они приятные. Тем более простые. Это только в песне поется: «Что наша жизнь? – Игра!» Да и в игре надо быть решительным и настойчивым. За долгую прожитую жизнь бывало всякое: приходилось и решения принимать, и, следовательно, отвечать за их результаты. Рад, что в основном они оказывались правильными и я не краснел за собственные действия.

Лучший суфлер – сама жизнь!

Скажите, пожалуйста, что сложнее – работа дипломата или поэта?

Работа дипломата – служба, работа поэта – служение. Служба – обязанность, служение – призвание. Служба – для ума, служение – для души. Все очень сложно, просто лишь лежать на диване и считать деньги, которые ты не заработал.

Когда и почему вы стали писать стихи, о чем вы любите писать?

Лев Толстой советовал литераторам писать только тогда, когда они не могут не писать. В детстве, создавая первые наивные стихи, я об этом совете великого писателя, естественно, не знал, но, похоже, с самых юных лет поступал именно по его наставлению: сочинял, ибо не мог не сочинять. Мне нравилось излагать на бумаге свои мысли, чувства, эмоции, меня увлекали поиски красивых слов, образов, рифм, музыкального звучания строчек. Постепенно это стало жизненной необходимостью, потребностью. Темы для произведений специально не выбираю, их подсказывает повседневность. Высказываюсь обо всем, что волнует, болит, тревожит. Избегаю фальши, искусственности, менторского тона, стараюсь быть исключительно самим собой. Казалось бы, что может быть проще? Но в действительности это очень непросто. Непросто, потому что предполагает предельную искренность, честность, преданность любимому делу и собственному окружению. Я уж не говорю о профессионализме, без которого в литературе делать нечего.

Случалось ли переносить на бумагу жизненные ситуации?

Разумеется. И стихи, и проза, и публицистика во многом являются воплощением жизненных ситуаций в художественных образах, метафорах, из них строятся разные сюжеты, коллизии, выстраиваются драматические сцены, ибо лучшего суфлера, чем жизнь, для писателя не существует.

Когда лучше всего пишется: в состоянии счастья или если что-то беспокоит, тревожит?

Человек никогда не знает, когда он счастлив. Счастье, как правило, – или в прошлом, или в будущем, а мы живем исключительно в настоящем. И творим в настоящем. Ну а пишется лишь тогда, когда что-то волнует, что-то тревожит. Такое бывает как в состоянии счастья, так и несчастья. Иногда чувства захлестывают, эмоции берут верх – и тогда приходится ждать относительного спокойствия, чтобы совладать со словом.

Расскажите о своих книгах!

Моя первая книга вышла в 1970 году. Это был сборник стихов классика современной украинской поэзии Владимира Сосюры. И все благодаря счастливому для меня случаю: известный грузинский поэт Иосиф Нонешвили по какой-то причине не подал в издательство перевод в обозначенный срок, план издания срывался. И в этот момент кто-то из редакторов вспомнил обо мне, молодом поэте, владевшем украинским языком. Срочно связались со мной и заказали перевод. Я от волнения чуть дар речи не потерял. Засел за стихи Владимира Сосюры (которого, кстати, очень любил) и за месяц подготовил сборник переводов под названием «Красная зима». Сигнальный экземпляр книги получил в один день с вручением красного диплома журналиста. Спустя 40 лет, в 2010 году, находясь еще в Риге, я подготовил сотое свое издание – на этот раз сборник своих избранных стихов на тысячу страниц. Пользуясь случаем, хочу искренне поблагодарить директора издательства «Poligrāfijas infocentrs» Дагнию Ванагу и дизайнера Яниса Павловскиса за оказанную помощь в верстке и оформлении этого объемного издания. Теперь в моем творческом активе более 110 книг, среди которых стихи, проза, переводы, научные труды. Пишу, как правило, на грузинском, но при необходимости или под настроение могу творить и на украинском, и на русском.

Четвероногие друзья

Мы знаем, что вы любите животных и даже посвятили своему любимцу стихи. Расскажите о своих питомцах!

Я вырос в селе, в большой семье, где было много домашних животных и птиц: лошадей, коров, коз, свиней, индюков, гусей, уток, курей – целое хозяйство. Дом наш был окружен густым лесом, где все они паслись. Имелись в нашем доме и собаки, и кошки, которые, говоря канцелярским языком, выполняли свои «функциональные обязанности»: охраняли дом и скот, ловили мышей и крыс. Правда, никогда не мог подумать, что собака появится и в моей городской квартире. Но таковое случилось. Было это зимой далекого 1984 года. Мы с соседом-писателем вместе с моими маленькими сыновьями пошли кататься на лыжах: благо через нашу улицу начиналась знаменитая киевская роща – Пуща-Водица. Именно там, на краю обрыва мы нашли почти замерзшую белую собачку, которую, конечно, забрали домой. Дети ее отогрели, накормили, а потом решили и вовсе оставить у себя. Так у нас дома появилось первое животное. Спустя три года в Гагре детям подарили щенка, выросшего вскоре в прекрасного лабрадора. Он прожил у нас целых семнадцать лет и стал украшением нашей жизни. После его смерти у нас появился новый песик – Манюня, которого я подобрал возле нашего подъезда также зимой и также замерзшего. После выхаживания в ветеринарной клинике мы и его уже не отпустили на улицу.

Была ли у вас собака, когда вы работали в Латвии?

Да, именно Манюня и был. Его привезла супруга на машине вместе с моими вещами и книгами. После тысячекилометровой дороги он выглядел очень уставшим и еле узнал меня. Но скоро освоился и стал полноправным хозяином в резиденции посольства на улице Виландес, 5. Иногда я брал его и в посольство, где сотрудники мило с ним общались. Утром и вечером мы гуляли в Песенном (Петровском) парке, а в выходные шли дальше, изучая окрестности Даугавы. Во время наших прогулок был сочинен целый сборник стихов, который я и посвятил памяти Манюни, скончавшегося 28 января 2014 года.

У вас сейчас есть новый четвероногий друг. Как его зовут?

Есть. Его зовут Чапик. В январе этого года его, двухнедельным щенком, нам привез наш младший сын Темури. Я уже было поклялся, что после Манюни собаку в дом не возьму, но сыну отказать не смог. Тем более что в этот лохматый черный комочек, которого мне торжественно вручил сын, влюбился с первого взгляда.

Что любит или не любит ваш питомец, какой у него характер?

Чапик – мальчик добрый, веселый и любопытный, норовит всюду заглянуть, таскает тапочки, крадет всякую обувь и бумажки, любит играть со мной. Очень радуется приходу моих сыновей. Тогда он начинает визжать, вертеть хвостом, запрыгивать к ним на руки. На звонок стрелой мчится к двери: обожает, когда приходят гости. Любитель гулять на улице, гонять голубей, галок, воробьев. Не любит, когда оставляют дома одного. Пока не вернемся, лежит возле входной двери и прислушивается к шагам, скучает. Белое мясо – любимая еда. От творога тоже не отказывается.

Посвятите ли вы стихи этой собаке?

Пока нет, но чувствую, что в глубине души они уже зреют: ведь этот щенок дарит ежедневно море эмоций.

Рауль Шалвович, каковы ваши дальнейшие планы?

Планов нет. Есть желание жить и творить. Помогать своим детям и всем, кто нуждается в моей помощи, поддержке, заботе. Писать книги. Быть полезным обществу и людям, среди которых живу. Думаю, это даже больше, чем конкретный план. Истинное счастье будет, если хоть часть из перечисленных желаний удастся осуществить!

Фото из личного архива Рауля Шалвовича Чилачава